«The Independent» называет Кадаре Кафкой нашего поколения

«Исмаиль Кадаре – это Кафка нашего поколения», так написала вчера газета «The Independent», назвал его литературные произведения черной комедией, непостижимой и вместе с тем простой.

Престижное издание вновь подняло тему Кадаре, вызвавшую много споров до 1990-х, а также высоко оценило его литературу. Вопрос, вызванный его политическими убеждениями времен правления Энвера Ходжи – являлся ли Кадаре диссидентом, или был доволен режимом, также весьма интересен.

Кадаре больше беспокоился о естественности повествования и плавности языка, нежели о политике. Действие его романов происходило в разные времена, начиная с Древнего Египта, и заканчивая годами после правления Ходжи.

Но новый роман Кадаре вновь возвращается к этой теме, несмотря на то, что действие в нем происходит не совсем в то время, что и в его первом романе – Генерал мертвой армии», написанном в 1960 году и повествующем о возвращении на родину тел итальянских солдатов, павших на албанской земле.

События в романе «Падение каменного города» (албанское название «Darka e gabuar») разворачиваются во время войны, после итальянской осады.
Соседи-итальянцы потребовали, чтобы Албания вместе с Абиссинией стала частью империи Муссолини и вместе с немецкими войсками (захватчиками? оккупантами? освободителями?) отступила на юг Балканского полуострова, чтобы заполнить пустое пространство.

В это время в Гирокастру, родину Кадаре, входят танки, и до населения доносятся слухи, что доктор Гурамето старший, получивший образование в Германии, развлекает своего друга студенческих лет, полковника фон Швабе, командующего вооруженными силами. Верность претерпевает приливы и отливы.

Проходит ужин. Музыка, льющаяся из граммофона в доме доктора Гурамето, «Смерть и девушка» Шуберта, разносится по городу. Часть заложников освобождена, но немецкий главнокомандующий не станет торговаться за одного еврейского заключенного.

Наутро, мистическим образом, полковник и его люди отступают. Достигнуто ли соглашение? Как бы то ни было, судьба Албании принимает иной поворот, уводя страну от Возрождения и Просвещения Западной Европы к «азиатскому» лагерю советского большевизма, приправленного маоистскими идеями.

Роялистские, национальные и коммунистические интересы сталкиваются с тем, что кажется в большей степени онтологическим, нежели политическим вакуумом. И именно здесь Кадаре особенно напоминает Кафку.

Слухи оказываются более надежными, нежели факты. Они остры, легки и глубоко волнующи. Это также приводит к политическому мнению о том, что идеология не является ни родовой, ни связанной с личными интересами или альтруизмом.
Ранние переводы Кадаре на английский язык сделаны на основе французских текстов.

А этот перевод Джон Ходсон сделал непосредственно с албанского оригинала. Это удивительная и таинственная история, мастерски поведанная автором.